Лев Вершинин

Пороховая бочка Европы

Именно так называл Балканы «железный канцлер» Бисмарк в позапрошлом столетии. С тех пор утекло немало воды и еще больше крови. Завершился уютный 19-й век, пришел и, слава Богу, прошел кровавый 20-й, взяло старт третье тысячелетие, а бочка все там же, в «мягком подбрюшье Европы» (это уже по Черчиллю), и пороху в ней ничуть не убавилось, и фитиль по-прежнему тлеет. И хотя никому не ведомо, сколько там осталось того фитиля, но в минувшее воскресенье он стал еще короче…

Идущие по граблям

Любая локальная силовая акция, помимо лавров, приносит победителю самые разные неожиданности, которых он даже не предвидел. Эта аксиома в полной мере подтверждается событиями на Балканах. Много лет подряд политики Запада расшатывали и ломали Югославскую Федерацию, именуя её «мини-империей зла». И вдруг все изменилось. В одночасье выяснилось, что Брюссель уже не только не жаждет разрыва Сербии с Черногорией, но и готов платить за сохранение их союза немалые деньги. Больше того, накануне президентских выборов в Сербии европейские лидеры (какой парадокс!) переключили свои симпатии с безоговорочного «демократа» Мирослава Лабуса, экономиста из породы гайдаров, ярого сторонника полной проНАТОвской ориентации, на консерватора с ярко выраженным национальным оттенком Воислава Коштуницу, президента Югославии, выступающего за «сильную Сербию».

Собственно говоря, ничего странного тут нет. Европейские либералы, конечно, народ специфический, но, чуя дымок у стен собственного дома, а не в каком-то, скажем, ближневосточном далеке, способны более или менее поумнеть даже они. А не замечать и дальше ползучего процесса криминализации Балкан уже попросту невозможно, поскольку опухоль пустила метастазы и криминальные группировки начали претендовать на законную власть не только в отдельных регионах, но даже и в государствах. После череды кровавых конфликтов Албания, Косово, Македония, Черногория и Босния стали зоной влияния криминальных мусульманских группировок, контролирующих сегодня девять десятых оборота наркотиков в Европе, а также значительные потоки нелегальных иммигрантов, «живого товара» для секс-индустрии, контрабандных сигарет и угнанных автомобилей. Полуостров все чаще называют «черной дырой» Европы, и это все меньше и меньше выглядит преувеличением.

На все сто попользовавшись просвещенными демократами, холившими и лелеявшими «борцов за национальное освобождение», отряды албанских «крестных отцов» устроили форменный геноцид сербов, не пожелавших бежать из Косова и соседней с ним Прешевской долины, а в прошлом году попытались даже аннексировать часть Македонии. На первый раз, правда, это была разведка боем, но, в сущности, шоу вовсе не завершено. На территории Косова и мусульманской части Боснии плодятся и размножаются лагеря, где тренируют разноплеменных «воинов ислама», и ни для кого не секрет, что курируют их арабские моджахеды, получившие местное гражданство, а проповедники из Саудовской Аравии ведут среди запуганного населения массированную пропаганду ваххабизма. Самое же пикантное, что, бойко рассуждая о непреходящих ценностях джихада, албанские паханы и мусульманские радикалы преследуют вполне земную цель: через «турецкие» районы Болгарии и албанские анклавы Македонии, сербского Прешева, «освобожденного» Косова и исламской Боснии пробить коридор Стамбул — Сараево, создав надежный маршрут для контрабанды наркотиков.

А «миротворцы» ООН и НАТО, как и следовало ожидать, оказались полными импотентами, неспособными проявить характер, и зыбкая тишина в нынешнем Косове – не достижение «либеральной дипломатии», а результат позорного сговора руководства миротворцев с собственноручно созданными албанскими големами.

Впрочем, любому терпению приходит конец. Оценив темпы роста наркоторговли в своем благополучном мирке и ужаснувшись, европейцы вспомнили, что единственной реальной силой, доказавшей свою способность остановить албанский экстремизм, была и остается югославская армия. И не ошиблись. После того, как Белграду было позволено ввести войска в «демилитаризированную» зону долины Прешево, местные албанские банды сдали оружие в течение суток, а стратегическое шоссе, связывающее Сербию с Македонией, не попало под контроль террористов. Правда, приличия ради, с лидерами сепаратистов провели нечто вроде переговоров, но в ходе собеседований им четко дали понять: в следующий раз те методы «умиротворения», за которые сегодня в Гааге судят Милошевича, могут быть квалифицированы Западом как «необходимые меры по защите суверенитета и территориальной целостности».

Так что нет ничего удивительного в том, что ЕС, развернувшись на 180 градусов, не только попытался «склеить» расползающуюся сербско-черногорскую федерацию, но и принял превращение Коштуницы из умеренного демократа, каким хотел его видеть всего пару лет назад, в консерватора с националистическим оттенком.

Только вот, судя по всему, спохватилась Европа поздновато. Черногорские «демократы», тоже далеко не чуждые интереса к наркоторговле, отплатили покровителям черной неблагодарностью, согласившись, максимум, на некое зыбкое, сугубо формальное конфедеративное «содружество». В Сербии же дела обстоят и того печальнее…

Тараканьи бега

Воиславу Коштунице, президенту доживающей последние дни Югославии, патологически не везет. В минувшее воскресенье он вторично за последние три месяца не сумел стать президентом Сербии. Правда, за него проголосовало большинство тех, кто пришел на участки, но их, пришедших, оказалось много меньше определенной по конституции «половины от списочного состава». Как, впрочем, было и в октябре нынешнего года, во время первого неудавшегося президентского забега.

Предыстория провальных выборов долга, утомительна, но небезынтересна.

В сентябре-октябре 18 партий, входящих в правящую коалицию «Демократическая оппозиция Сербии», сбросившую два года назад «антинародный режим», забыв о таких глупостях, как благо народа и единение во имя реформ, ожесточенно грызлись между собой, пропихивая своих людей на пост президента. Собственно говоря, серьезно претендовали на завидный приз только «национал-демократ» Коштуница, «ультра-демократ» Лабус и «просто ультра» Воислав Шешель, лидер националистической Сербской радикальной партии, поддержанный «гаагским узником» Милошевичем. Но на обочине процесса то и дело возникали новые лица, выдвинутые закулисными игроками сугубо для того, чтобы оторвать сколько-то голосов у того или иного кандидата.

Коштунице изрядно трепал нервы Вук Драшкович, былой кумир белградских улиц, почти растерявший свой электорат, но по-прежнему харизматичный; Шешеля, как могли, «доставали» упреками в излишней умеренности Борислав Пелевич, лидер ветеранов-четников, и Небойша Павкович, отставной начальник Генштаба; даже Социалистическая партия, пребывающая в состоянии разброда и шатания, не послушавшись заточенного вождя, официально выдвинула сразу двух кандидатов - популярного актера Велимира Живоиновича и Бранислава Ивковича, сторонника «социализма с человеческим лицом», чем очень огорчила и Шешеля, и Коштуницу.

В итоге 26 сентября, в первом туре, Коштуница получил около трети голосов, а Лабус чуть больше четверти, примерно столько же, сколько Шешель, почти поголовно поддержанный не только населением южных провинций, где сербский национализм – защитная реакция на опасность экстремизма национальных меньшинств, но и сотнями тысяч беженцев из Хорватии, Боснии и Косова. Однако сразу после первого тура у всех радикалов, и левых, и правых, обнаружился общий козырный интерес. Грядущая победа Коштуницы, не вызывавшая сомнений ни у кого, не устраивала ни Шешеля, открыто призвавшего бойкотировать второй тур, ни сербского премьера Зорана Джинджича, лидера «крайних демократов», стоявшего за спиной Лабуса и неприятно удивленного отсутствием поддержки в еще недавно обожавшем реформаторов народе. Идея была проста: если явка избирателей составит менее 50%, выборы признают несостоявшимися, и можно будет попробовать переиграть партию по-своему, хоть вправо, хоть влево.

Расчеты эти, как уже известно, оправдались ровно наполовину. Октябрьский тур, выигранный Коштуницей с двойным отрывом, был признан несостоявшимся, поскольку к урнам явились лишь 46% избирателей. Но и рядового серба все эти малопристойные игры, что называется, достали, так что в повторных, декабрьских выборах сочло нужным участвовать еще меньше граждан, имеющих право голоса.

Можно, конечно, вслед за политкорректными европейскими аналитиками винить во всем снегопад и порывистый ветер. Можно соглашаться с Джинджичем, который упрекает избирательный штаб Коштуницы в «отсутствии инициативы», или с самим Коштуницей, предъявляющим претензии «интригану Зорану».

Можно говорить что угодно. Но факт остается фактом: проиграли все.

6 января нынешнего сербского президента Милана Милутиновича, старого «партайгеноссе» Слободана Милошевича и вынужденного союзника Коштуницы, сменит исполняющий обязанности президента, спикер парламента Наташа Мичич, которой и предстоит подписать постановление о начале новой президентской кампании. Но к тому времени уже канет в Лету федерация, предельно скомпрометировавшее себя склоками и интригами правительство Джинджича, скорее всего, «уйдут» в отставку, невезучему Коштунице, надо полагать, придется искать новую работу, а заигравшейся в либерализм Европе – новые способы утихомирить разворошенное ею же осиное гнездо. Нынешняя, измотанная кризисом Сербия ей в этом явно не помощник…

Кто старое помянет?

Если поискать мораль сей длинной басни, то она, очевидно, заключается не в «слабости балканской демократии», о которой уже третий месяц кряду то уныло, то с торжеством вещают сербские и не только сербские СМИ. Да, распря «демократов» была явно не ко времени. Да, ведущие игроки думали не столько о благе страны и даже не о личной карьере, сколько о том, как бы гуще насолить конкурентам. Да, Коштуница сам себе вырыл яму еще в те дни, когда, стремясь выбить президентское кресло из-под «тирана Слобо», пошел на союз с белградскими бейлинами и саридами.

Все это верно – и все это не главное.

Демократия, как все чаще приходится напоминать властям предержащим, все же не набор бумажных принципов, а власть народа. То есть людей. А люди, оказывается, не простили кучке политиканов того, что они, злоупотребив их, людей, доверием, сделали с недавно еще могучей, богатой и спокойной Югославией. Не простили, надо думать, и просвещенному Западу. Да, они не вышли на улицы с булыжниками – орудием пролетариата. Но и к урнам с бюллетенями не явились. «Не верим» - ясно сказали эти незаполненные бюллетени. Авторитет же год назад списанного со счетов Милошевича сегодня стремительно растет, тем быстрее, чем очевиднее и позорнее становятся пристрастность и необъективность гаагского трибунала.

Этот «тиран и монстр», оказывается, был не так уж нелюбим своими «угнетенными» согражданами. Поругивали, конечно, за воровство, за семейственность, но вся штука в том, что в Гааге-то ему инкриминируется другое преступление. Если, конечно, можно считать преступлением желание защитить страну от беспредельно наглеющих бандитов, которых «международному сообществу» возжелалось считать «страдающим меньшинством». Демос же Сербии, выходит, намного умнее поводырей, которых ему в буквальном смысле слова вбомбили. Он – не суть, сознательно или нет – отдает себе отчет в том, что не может быть «чистой, непорочной демократии» в стране, находящейся на переднем крае ни на миг не остывающей войны за выживание.

Это хорошо понимала и великая пенсионерка Тэтчер, призывавшая поменьше цацкаться с албанской наркомафией, «косящей» под религиозную диссиду, и ни в коем случае не бомбить Слобо, пусть и не вполне хорошего, но – в отличие, скажем, от «багдадского мясника» - живущего по законам нашей цивилизации. Её, гордость Британии, потом долго за это обтявкивали лейбористские моськи. Это хорошо понимал израильтянин Шарон – единственный из серьезных политиков «свободного мира», при всем своем уважении к Америке осудивший бомбежку беззащитных сербских городов. Уже тогда, за два с лишним года до 11 сентября, он, никакой не премьер, а всего лишь лидер оппозиции, знал цену воплям «страдающих мусульман», которых наперегонки ринулись освобождать Штаты и Европа. С тех пор, правда, в Израиле многое изменилось, а в США многое поняли (чего, увы, не скажешь о Европе – по крайней мере, пока Эйфелева башня, тьфу-тьфу, еще цела). Но все равно – «старое» надо поминать, потому что никакое оно не «старое».

Пора снимать демократические тотемы с алтарей и розовые очки с глаз.

Опубликовано в газете "Вести"

< < К списку статей < < > > К следующей статье > >