Лев Вершинин

Персидские мотивы

"Ось зла", начертанная президентом США Джорджем Бушем на карте мира, покоится на трех странах - Ираке, Северной Корее и Иране, причем, если называть вещи своими именами, Ирак вовсе не заслуживает первого места в списке идеологов и спонсоров "террористического интернационала". И даже если пресловутая "ось" потеряет багдадское звено, опасность для цивилизованного мира не станет меньше...

Не спешите делать добро

Благими намерениями известно куда дорога выстлана.

Моххамед Реза Пехлеви, последний царь царей Ирана, надо полагать, очень любил свой древний, но нищий, безземельный и вопиюще невежественный народ. Во всяком случае, устав выбивать из парламента, состоящего из помещиков и мусульманского духовенства, согласие на реформы, он в 1961 году разогнал по домам депутатов, установил в стране единоличное правление и подписал закон об аграрной реформе, передав землю в частную собственность тем, кто её обрабатывает. Крестьяне, из поколения в поколение бывшие бесправными арендаторами, стали хозяевами своих наделов, а все расходы по выкупу земли у помещиков шах взял на себя, благо доходы от экспорта нефти позволяли. Вскоре появились указы о политическом равноправии женщин и национальных меньшинств, а затем и законопроект о создании местных органов самоуправления, согласно которому "вера в ислам" перестала являться обязательным условием для избирателей и кандидатов на выборные должности, а выражение "клясться на Коране" заменялось формулой "клясться на священной книге или Конституции".

Дальше - больше. В январе 1963 года шах объявил "белую революцию".

Началось последовательное уничтожение феодальной системы, создание мощных и развитых фермерских хозяйств, национализация лесов и пастбищ, приватизация государственных предприятий с одновременным выкупом акций и передачей их рабочим, создание независимых профсоюзов, введение всеобщего избирательного права, бесплатного здравоохранения и обязательного среднего образования для всех (тоже, естественно, за счет государства).

Страна преобразилась в считанные годы.

Соленые пустыни были озеленены, солончаки прорезаны сетью современных автотрасс, выросли десятки металлургических, машиностроительных, нефтехимических и других предприятий с ухоженными рабочими поселками, подобно миражу, взметнулись к облакам небоскребы из стекла и бетона, спроектированные в мастерской Ле Корбюзье. Еще недавно не существовавшие даже в намеке иранские товары начали всерьез конкурировать на мировом рынке с товарами из Европы. Значительно выросли частные капиталы, заработали банки, неуклонно увеличивалась зарплата рабочих и служащих, число детворы школьного возраста, учащейся в светских школах, приблизилось к 100 процентам, а самые талантливые пацаны и девчата из рабоче-крестьянских семей, получив стипендии от шаха, разлетались по университетам, добираясь даже до Оксфорда и Сорбонны.

В общем, к середине 70-х шах имел все основания заявить, что иранское общество "может и должно при жизни одного поколения совершить прыжок через тысячелетия, вырваться из Средневековья в ядерный век и стать пятой индустриальной державой мира".

Возможно, так оно и сталось бы. Но кроме рабочих и фермеров, предпринимателей и военных, интеллигенции и учащихся - одним словом, кроме тех, кто принял и поддержал "белую революцию" - в Иране был еще и неистребимый, многомиллионный "базар", темная, вечно голодная и вечно обозленная масса люмпенов, опекаемая армией мулл, не знающая иного источника дохода, кроме милостыни, распределяемой в мечетях. И подрастали, и год за годом оканчивали медресе сотни тысяч талибов, мечтавших стать муллами и жить безбедно. "Белая революция" лишала их не только настоящего, но и сытного, престижного будущего. Ибо шах не скрывал, что считает ислам главным тормозом развития, "диким арабским измышлением, искорежившим благородную историю Ирана". Полагал, что "следует вернуть персам их истинную веру - зороастризм", а всю массу тунеядцев заставить трудиться. И, что вполне естественно для "западника", но совершенно недопустимо на Востоке, стеснялся расстреливать, а тем более - публично вешать подстрекателей, предпочитая обходиться тюрьмами и высылками.

В общем, его просто не могли не свергнуть. Спасибо, хоть не убили.

Ворон ворону

С тех пор в этой злосчастной стране установился государственный строй, имеющий не так много аналогов в истории. Казалось бы, есть всенародно избранные президент, парламент и органы местного самоуправления, конституция и многопартийная система - одним словом, все, что положено иметь современному государству. Но, вглядевшись внимательнее, нетрудно увидеть ниточки, тянущиеся от "демократических" марионеток к пальцам кукловодов - "идеологически проверенных" мулл из опутавшей всю страну сети исламских комитетов, подчиненных Высшему совету исламской революции, и духовному главе страны - имаму.

В таких условиях светская власть - не более чем ширма. Тем паче что и светской-то её можно назвать с очень большой натяжкой. Хомейни в свое время, даже не притворяясь, что хоть как-то считается со всеми этими "президентами", "партиями", "парламентами" и прочими выдумками шайтана, правил железной рукой; когда в июне 1981-го видный юрист Банисадр, первый глава государства, решился проявить толику независимости, его немедленно сместили, а попытки левых партизан из Организации моджахединов иранского народа и Организации федаинов иранского народа оказать сопротивление были раздавлены с жестокостью, которой, пожалуй, позавидовал бы и Хромой Тимур. С тех пор светская власть не высовывалась за дозволенные рамки, а во главе её оказывались почему-то те же муллы, и в общем все это сильно напоминало СССР с его формальными демократическими институтами при "руководящей и направляющей роли КПСС", разве что на частную собственность хомейнисты (как, впрочем, и гитлеровцы) не покушались.

Ситуация принципиально не изменилась и после ухода великого аятоллы к гуриям, когда клерикалы, потрясенные потерей, чуть-чуть притихли, а так называемая светская власть начала проявлять первые признаки самостоятельности. Мулла Мохаммад Хатами, избранный в 1997 году президентом и тотчас объявленный на Западе "реформатором" и "надеждой либералов", по сути, отличается от дремучих фанатиков-аятолл разве что умением мыслить несколько шире; такой же правоверный хомейнист, как и аятолла Али Хаменеи, лидер Высшего совета, он тем не менее понимает, что стране не обойтись без науки, современных технологий и прочей цивилизации (разумеется, при условии всемерного "духовного" контроля над этими опасными веяниями). В общем, тот же вид, только сбоку.

Да, в 1999-м, когда эти самые "сторонники умеренно-либеральных реформ" получили на парламентских и муниципальных выборах более 80% голосов, а Запад, предвкушая возобновление выгодных заказов, рукоплескал смелости "обновленцев", на какой-то миг показалось, что в Иране начинается нечто вроде "перестройки". Но рука, как известно, руку моет. Использовав весь свой авторитет и все влияние, Хатами пресек бурные молодежные выступления, которые уже было привели к баррикадным боям в столице, а после повторной сокрушительной победы на выборах 2001-го, когда за "реформатора" проголосовали 67% иранцев, ортодоксы перешли в наступление, арестовывая, увольняя и убивая оппонентов десятками, если не сотнями. Все это происходило, разумеется, под флагом "защиты исламской нравственности" и было расценено международным сообществом как реванш реакционных сил, с которым иранский президент вынужден мириться и даже, скорбя в душе, публично демонстрировать одобрение.

Принято считать, что Хатами был искренен, провозглашая "курс на реформы", и по необходимости лицемерит, покровительствуя клерикалам. Почему не наоборот? Ведь сей благообразный пожилой очкарик - такой же мулла, как и его противники, глубоко верующий мусульманин, убежденный враг больших и малых шайтанов и их новомодных штучек. Но вот об этом в Европе предпочитают не задумываться, в который раз принимая слова за дела, а желаемое - за действительное и с глубокомысленным видом рассуждая о "трениях между консерваторами и либералами", "двоевластии" и даже некоем "противостоянии".

Формально это вроде бы так. Если светские власти опираются на сильную бюрократию, почти миллионную армию, жандармерию и полицию, то под контролем аятолл остаются суды и спецслужбы, сотни тысяч студентов медресе и религиозных функционеров, огромные деньги, недвижимость, награбленная в "революционные" годы, и полумиллионный Корпус стражей исламской революции, имеющий на вооружении танки, авиацию и военно-морские силы. Но при этом никакого идейного конфликта нет. Просто идет обычная борьба за влияние, власть, авторитет, разве что подкрашенная специфически восточными красками. А западный мир, принимая разборки в дружном семействе за бескомпромиссную борьбу "прогресса" с "реакцией", серьезно рискует.

Слово и дело

Доверие к слову изреченному в современной Европе поразительно. Волку нынче даже необязательно втискиваться в кудрявое овечкино руно - достаточно просто заявить, что он встал на праведный мясо-молочный путь, и защитники фауны немедленно обласкают зубастого.

А ведь если снять розовые очки, станет ясно: волки по-прежнему серы. Просто "продвинутая" часть стаи, в отличие от совершенно ушибленных кораном старцев, готова идти на технологическую модернизацию, ни на миг не поступаясь принципами.

Да, в последние годы в Иране восстановлено местное самоуправление и даже ранее объявленная "богопротивной" университетская автономия.

Но - под контролем исламских комитетов.

Да, парламент ввел "свободу слова" и формально отменил цензуру.

Но религиозный контроль за средствами массовой информации остался, а тех, кто позволяет себе крамольные высказывания на митингах или даже в частных беседах, по-прежнему бросают в тюрьмы и приговаривают к смерти, невзирая ни на чины, ни на заслуги.

Что же касается "смягчения" внешней политики, то оно ограничилось лишь громкими, ни к чему не обязывающими декларациями: потише стали проклятия в адрес Запада, отменен смертный приговор, вынесенный Салману Рушди, провозглашен курс на "диалог цивилизаций".

И в то же время иранское правительство никак не противодействует (да и не смогло бы, даже возникни у него такое желание) аятоллам, уже четверть века раздувающим огонь "всемирной исламской революции". Ячейки проиранской "Хизбаллы" действуют всюду, где есть хотя бы небольшие шиитские общины - в Турции, Саудовской Аравии, ОАЭ, Пакистане, Бахрейне, не говоря уж о Ливане, часть территории которого попросту оккупирована бородатыми "интернационалистами". Активизируется проникновение хомейнистов и в регионы, где не то что шиизмом, но и исламом вообще никогда не пахло - от сектора Газы до Аргентины.

Европейские исламофилы любят вспоминать, что Тегеран был последовательным противником "Талибана". Это правда. В 1999-м, когда Северный альянс практически рухнул, а талибы учинили форменную резню в Герате, Хазараджате и Мазари-Шарифе, иранские войска были приведены в полную боевую готовность и, судя по всему, действительно собирались атаковать орды муллы Омара. Но что, спрашивается, им оставалось делать, если одноглазый вождь афганских фанатиков считал шиитский Иран вотчиной дьявола, а кумских старцев - "свиньями хуже сионистов"? К тому же за помощь антиталибской коалиции Тегеран щедро вознаградил себя, установив протекторат над юго-востоком Афганистана.

Настораживает и стремление аятолл обзавестись оружием массового поражения. С одной стороны, Иран подписал международные договоры о нераспространении ядерного, химического и бактериологического оружия, является членом МАГАТЭ, и объекты иранской атомной энергетики постоянно инспектируются представителями этой организации. С другой же, спрятать от этих самых инспекторов то, что им видеть не следует, - пустяк, о котором даже смешно говорить, ибо, слава Аллаху, западные люди свято верят в слова.

Правда, после 11 сентября кое-что изменилось, во всяком случае, спецслужбы США вспомнили о своих прямых обязанностях. И выяснили, что строительство заводов и центрифуг по обогащению урана в Натанзе и Исфахане продвинулось гораздо дальше, чем следует из отчетов МАГАТЭ. А ядерный реактор в Бушере вступит в строй уже через несколько месяцев.

Иными словами, страна аятолл стоит на пороге создания ядерного оружия.

Об этом давно уже предупреждал Израиль.

Но ни Европа, откровенно тоскующая по персидскому бензину, ни Россия, готовая на все ради пополнения вечно дырявого бюджета, этого не видели, не видят и видеть, судя по всему, не хотят. Только США, не считая возможным называть черное белым, последовательно продлевают санкции против Ирана. За что и подвергаются "наездам" со стороны европейских общечеловеков, недавно даже заявивших - устами председателя фракции Социал-демократической партии Германии в бундестаге Гернота Эрлера, - что "навешивание на Иран ярлыков времен Ветхого завета является открытым оскорблением европейской политики".

Обратите внимание - не Ирана, а "европейской политики"!

Видимо, г-н Эрлер на минуту утратил контроль над своим подсознанием...

Что в конце тоннеля?

Будем откровенны: если и есть нынче на карте мира государство, способное в не столь уж отдаленной перспективе спровоцировать всемирную бойню, так это не полумертвый Ирак и не смешная в своем безумии Северная Корея, а именно Иран. Вернее, его чалмоносные вожди - как светские, так и духовные, - убежденные в своем великом предназначении очищать планету от скверны "западной греховности". Обретя ядерное оружие, они не станут медлить с его применением ни минуты - во всяком случае, против Израиля. А ежели при этом погибнут и миллионы единоверных мусульман - что ж, Аллах на небе наградит мучеников.

К сожалению, ни Европу, ни Россию это не беспокоит.

Озабоченные не судьбами человечества, а собственным комфортом (или, в российском варианте, проблемой возрождения великодержавности), они "рубят капусту", упрямо закрывая глаза на возможные последствия, тем паче что за два с лишним десятилетия разрыва отношений между США и Ираном европейским и российским фирмам удалось неплохо закрепиться в этой богатой стране. Старый Континент, несомненно, будет взращивать монстра и дальше, тем более что монстр щедр, а заглядывать в будущее никому неохота.

"Иранский вопрос" мог бы, наверное, закрыть Израиль, которого это касается в первую очередь. Но Израиль не нынешний, развращенный и расслабленный "ослиным десятилетием", а такой, каким он был когда-то - беспощадный, ни от кого не зависящий, во имя безопасности своих граждан готовый на любые, самые неординарные шаги. Увы, те времена и та страна остались в прошлом; ожидать повторения акции типа налета на Озирак не приходится, и, следовательно, решать проблему рано или поздно придется опять Соединенным Штатам. Причем, скорее всего, теми же средствами, которые ныне применены в отношении Ирака, поскольку ставка на "либерального" президента Хатами в стратегическом плане бесперспективна - хомейнизм, даже "реформированный", остается самим собой.

Из всего изложенного напрашивается грустный вывод: войны не избежать. Если нынешний американский президент понимает это, он нанесет аятоллам упреждающий удар. Сразу после умиротворения Ирака. И тогда дело "всемирного джихада" можно считать проигранным. Если не понимает, первыми начнут аятоллы - и время это не за горами. Вряд ли они смогут победить, но мы, в Израиле, их поражения уже не увидим.

Однако, готовясь к худшему и надеясь на лучшее, попробуем понять: что дальше?

Рассчитывать на замену нынешнего иранского режима чем-то, хоть сколько-нибудь похожим на демократию, увы, не приходится. За четверть века все наработки шаха не просто уничтожены, но стерты в пыль, и уже второе поколение подрастает в духе более или менее умеренного фанатизма. А влиятельных светских движений, способных взять на себя ответственность за будущее страны, в Иране нет - их вырезали под корень. Имеется, правда, боевая и живучая Организация моджахеддинов иранского народа, располагающая 30-тысячной армией с танками и артиллерией в ирано-иракском приграничье и разветвленной сетью подпольных ячеек в самом Иране. Но моджахеддины отнюдь не являются поклонниками ни светской, ни демократической модели. Их цель - создание в Иране государства по "модели имама Али", идеология представляет собой причудливую смесь исламизма с марксизмом, а политическими идолами были и остаются бравые ребята вроде Каддафи и Саддама, так что Белому Дому никак не с руки делать на них серьезные ставки.

Зато влиятельные круги США ныне присматриваются к эмигрантским группам - Демократической партии, созданной последним шахским премьером Шахпуром Бахтияром, и монархическому "Союзу сил иранской нации" во главе с шахским адмиралом Овейси, долгое время пребывавшим на задворках политической жизни. И вновь замечен в светских салонах сын и наследник Моххамеда Резы - шахзаде Реза Куруш Пехлеви. Шахиншах Куруш III. Воспитанный, образованный, перс до мозга костей и вместе с тем - убежденный либерал.

...Конечно, ни людям, ни странам не дано дважды войти в одну и ту же реку. Но, с другой стороны, Восток - дело тонкое, и Нородом Сианук, дважды свергнутый король Камбоджи, ныне досиживает жизнь на прадедовском престоле, и престарелый Захир-шах после почти тридцати лет изгнания вернулся в Кабул "арбитром нации".

Так что есть повод для осторожного оптимизма. Как говорится, Б-ш не выдаст, аятолла не съест...

Опубликовано в газете "Вести"

< < К списку статей < < > > К следующей статье > >