Лев Вершинин

Мавру нельзя уходить

Для начала блеснем эрудицией.

Мавритания - страна особая. Вроде и арабская, а вроде и нет. Язык хоть и считается арабским, но ни египтяне, ни сирийцы его не понимают. Да и бедуинов, потомков воинов Тарика ибн Азиза, там немного. В прошлом они считались элитой страны, а сейчас спеси поубавилось, но они по-прежнему держат рабов, фанатично преданы исламу и презирают берберов, исконных жителей Сахары. Берберы тоже есть всякие. «Белые» полагают себя почти арабами и презирают «черных», как дикарей и еретиков. «Черные» отвечают «белым» полной взаимностью и наряду с кораном чтут священные камни. А «синие» - туареги, чьи предки некогда исповедовали христианство и иудаизм, по сей день считают высшей доблестью успешный набег на арабов, причем воином и главой семьи у них вполне может быть женщина. На самом же юге живут негры, о которых говорить не будем, ибо их всерьез не принимает никто.

Как ни странно, все это важно запомнить.

Настоящий полковник

Долгое время земля мавров считалась одной из беднейших стран мира. В её недрах, правда, полно бокситов, но доход от них уходил во Францию, согласно контрактам, заключенным еще до независимости. Спасало только море, позволяющее кормиться рыбной ловлей.

От такой жизни страну регулярно «путчило». Полковники и подполковники сменялись до неприличия быстро, и были все эти халифы на час на одно лицо, пока в 1984 году не пришел лидер совсем иного калибра - Маауйя Ульд Сиди Ахмед Тайя. Туарег. Естественно, тоже полковник (иначе было бы даже и неприлично), но какой-то не вполне традиционный. До переворота он прочно занимал премьерское кресло и считался фактическим правителем страны. Зато после… нет, он, конечно, не отказался от власти. Зато утвердил новую конституцию, провел выборы и уступил президентскую резиденцию гражданскому главе государства - себе же самому, вполне благопристойно ушедшему в отставку.

Сегодня Мавритания – нормальная африканская республика. Исламская, но не чересчур, и никому это не мешает – иноверцев в стране почти нет. Президент, правда, может избираться хоть сто раз подряд, но делать выбор вправе лишь народ, уже дважды реализовавший своё право. Есть парламент, где абсолютное большинство мест имеет Республиканская социал-демократическая партия (ясное дело, пропрезидентская), но есть и фракции оппозиции, демократов и социал-республиканцев (правда, небольшие, но это объяснимо: их опора - городской интеллигент, учившийся в Европе, а таких в стране не очень много). Так что господа диссиденты власть, конечно, бранят, но не слишком уверенно. В отличие от исламских радикалов, которых президент держит в черном теле. Эти визжат на весь мир, очень огорчая слабонервных «правозащитников», и без того имеющих к мавританскому лидеру претензии по поводу выборов 1992 и 1997 годов, на их взгляд, «не вполне отвечавших нормам европейской демократии», и не слишком задающихся вопросом, отчего нищая, полукочевая-полурыбацкая африканская страна должна в одночасье зажить по европейским нормам.

Проведя «косметику» надстройки, Ульд Тайя взялся за базис. Прежние полковники экономикой интересовались мало, ориентируясь на «братскую» (кто ливийскую, кто саудовскую) милостыню. Зато в начале 90-х, когда пришло время продлить договоры, французам, привыкшим ощущать себя полными хозяевами туземных ресурсов, пришлось отстаивать свои претензии в нелегких конкурсах и уступить многие месторождения испанцам и янки. Что, конечно, огорчило мусью, зато обеспечило приток денег в тощий бюджет. А разумное (под контролем комиссии, состоящей из почтенных людей) распределение новых доходов заметно повысило уровень жизни, что ощутили на себе и горожане, и «люди песков». И популярность Тайя взлетела до небес.

Белая ворона

Уходя из-под неуютного «парижского зонтика», Ульд Тайя пробивал окно в большой мир, делая ставку в первую очередь на Испанию, США и… Израиль. Поначалу, конечно, негласно, но тем ярче был эффект: в 1995-м Нуакшот обменялся послами с Иерусалимом. Не из-под палки, как Иордания или Египет, а по собственной воле, для взаимовыгодного сотрудничества, которое с тех пор процветает, невзирая ни на что. А вот приглашение посетить конференцию Межарабского бюро по бойкоту Израиля (апрель 2002-го) в Дамаске, куда съехались представители 19 из 22 стран - членов Лиги арабских государств, Ульд Тайя отклонил, причем, в отличие от Мубарака и Абдаллы, даже не почтил коллег приветствием. Когда же Арафат потребовал исключить Мавританию из Лиги, высказался в том смысле, что-де ЛАГ – не ООН, проживем и без неё, а лично его «мало интересует мнение бандита».

Такая позиция, естественно, удивила многих. Но если западные люди, плохо различающие арабские нюансы, только пожимали плечами, то «братья» взбесились до крайности. На хамские же выпады Ульд Тайя реагировал презрительным молчанием, что по нормам ближневосточного шука равноценно плевку в душу. Лишь однажды, беседуя с группой корреспондентов, туарег снизошел до разъяснения своей «столь необычной для лидера исламского государства позиции». Во-первых, сказал он, «Мавритания не видела от Израиля ничего плохого». Во-вторых, «честь не позволяет встать на сторону того, кто не прав, будь он хоть родной брат». А в-третьих, «мы не воруем у народа, и нам нет нужды объяснять людям, кто виноват в их бедах».

Мавры президентом были довольны. Правда, хмурились офицеры из числа арабов и «белоберберов», подхватившие в академиях Дамаска, Каира и Багдада идею «великой панарабской нации», да муллы, выпускники престижных саудовских медресе. До поры, однако, они помалкивали, помня, что на стороне Ульд Тайя – народ, и не просто народ, а племена песков, способные за два-три часа поднять в седло многотысячное ополчение, шейхи которого, плохо разбираясь в тонкостях богословия, по старинке считают арабов «посланцами шайтана».

То, что «братья» интригуют вовсю, Ульд Тайя, конечно, знал. Но, не желая полного разрыва, терпел - аж до 28 ноября прошлого года. Когда, выступая с обращением к нации по случаю Дня независимости, официально сообщил народу: австралийская компания «Вудсайд» разведала в песках колоссальные месторождения «легкой» нефти и газа. И не без удовольствия добавил: «Аллах дал нам возможность не зависеть от неверных друзей»

«Смерть тирану!»

12 сентября 2001-го, когда мусульманская «улица» в восторге прыгала по крышам, празднуя великую победу, а шейхи и короли тупили лукавые глазки, в Мавритании был взят под стражу Мухаммед Ульд Слахи, вожак местных радикалов. Вскоре оказались на нарах и его «контакты», а в начале 2003-го Ульд Тайя отозвал посла из Багдада и санкционировал аресты членов партии «Нухуд» («Авангард»), ветви иракской Баас. Тогда же с экранов телевизоров обратился к согражданам и премьер-министр Чейх Аль-Афия Ульд Мохаммед Хуна, призвав население «сигнализировать» о подозрительных фактах по специальным «горячим телефонам» и от имени президента выразив уверенность, что «мавританцы не потерпят у себя на родине террористов, умеющих лишь разрушать все, к чему прикасаются».

Началась чистка армии. Офицеров, замеченных в недовольстве «альянсом с сионистами», увольняли или рассылали по оазисам; кадетов, отозвав из ближневосточных академий, отправляли на учебу в США, Испанию и Турцию. А 29 мая по приказу президента в Нуакшоте были закрыты офисы Саудовского исламского института и сеть медресе Образовательного фонда ОАЭ. Когда же в редакции газеты «Ар-Рая» обнаружились ящики с подрывной литературой, прокурор республики приказал газету закрыть, а 65 исламистов-иностранцев - в том числе и нескольких видных богословов – выпроводить из страны.

И – грянуло.

В ночь на воскресенье путчисты атаковали президентский дворец, здания радио- и телецентров, генштаба, министерства образования, особо ненавистного ревнителям «чистого ислама» - и тюрьмы, тут же выпустив из камер заключенных исламистов и уголовников, готовых примкнуть к восстанию. Примечательно, что ударной силой мятежа стали танки, полученные еще до «Бури в пустыне» в дар от Саддама (их обугленные остовы сейчас чернеют на центральной площади). Прошел даже слух, что к мятежу примкнули ВВС, но над центром Нуакшота появился лишь один самолет, быстро отогнанный огнем зениток.

Горожан, вышедших было поддержать президента, рассеяли огнем. По столице катился шквал грабежей; как и подобает революционерам, бунтовщики вовсю дуванили захваченные офисы, не брезгуя, разумеется, и магазинами. Замер аэропорт, по улицам рисковали ездить только кареты «скорой помощи» и пожарные бригады, сотни жителей бежали из города, в больницы десятками поступали раненые. К ночи сопротивление правительственных войск ослабело, полковник Ламин Ульд Ндейан, начальник Генштаба, погиб, а президент с женой и четырьмя детьми сгинул неведомо куда. Уже казалось - кончено. И «Аль-Джазира», самый объективный в мире информационный канал, погнала в эфир сюжет о падении «беспринципной тирании».

Однако сорвалось. Расстреливаемый в упор, телецентр держался, без перерыва транслируя сводки о приближении к столице верных президенту частей, что очень нервировало бунтарей. А утром, когда ополчение туарегов вошло в Нуакшот, зачинщики путча начали сдаваться – лишь в штабе танковой бригады допоздна не утихали перестрелки…

Конец – делу венец

Все хорошо, что хорошо кончается. Из 80 человек, погибших в уличных стычках, абсолютное большинство – мятежники. Народ пляшет на площадях. Президент вернулся в изрядно загаженную резиденцию, готовиться к очередным, намеченным на декабрь выборам, новым главой Генштаба стал Эли Мохаммед Валл, шеф полиции, друг детства Ульд Тайя и убежденный враг исламистов, а пленные уже дают показания.

Возможно, скоро мир узнает много нового об истинной роли «благотворительных» организаций, прописанных в Саудовской Аравии. Кажется, предстоит краснеть и прекрасной Франции, сыгравшей в событиях очень странную роль. Она – ближайший союзник, её посольство – почти рядом с дворцом, однако Ульд Тайя предпочел спрятать семью у испанцев, туманно пояснив уже после победы, что «не хотел лишать себя надежды восстановить законность». Что он имел в виду? Надеюсь, все-таки сложности с перераспределением бокситных лицензий, а не поддержку Парижем «братских» инициатив в Нуакшоте.

Впрочем, речь не о Франции. Ей все равно скоро проситься в ЛАГ, так что пусть себе зарабатывает очки. Обидно другое. Пока шли бои, Израиль глухо молчал. Готовая хоть сейчас помогать «восстановиться» Ираку, посылающая хумус «мукатскому сидельцу», Страна даже не почесалась, когда в беду попал один из немногих настоящих друзей. Нет, я говорю не о военной помощи, мы уже не те, что давеча, да и не успели бы все равно, но хоть бы слово в поддержку сказать - благо шабат уже закончился. Ан нет. Отсюда и мораль: каждое государство превыше всего должно дорожить своей рубашкой. Ибо никто не выручит. И не пожалеет.

…А полковнику Маауйя Ульд Сиди Ахмед Тайя – до ста двадцати!

Опубликовано в газете "Вести"

< < К списку статей < < > > К следующей статье > >