Лев Вершинин

Интересное положение

Данный текст, безусловно, не для слабонервных. Ибо, задумав эту статью, я запер в сейф гипотезу о наличии Бога, по крайней мере - того, который, как полагается считать, неустанно и благожелательно бдит за бытием одухотворенных созданий своих, и принял за основу не менее популярное мнение, что человек, мнящий себя венцом природы, остается всего лишь её частью.

А природа, увы, чужда сантиментов.

В кроличьем темпе

Статистика знает не все. Во всяком случае, точное число особей вида homo sapiens ей неведомо, что бы там ни заявляли дотошные янки, с присущим им размахом поставившие человечество на "счетчик". Пресловутые "часы народонаселения" в федеральном Бюро цензов, конечно, тикают, но точно счесть всех детишек, ежесекундно рождающихся в сельве, пампасах и пустынях, не под силу ни им, ни кому иному. Ясно одно: у шести миллиардов давно уже появился изрядный "хвост", и значит, нас сейчас больше, чем всех наших предков, вместе взятых.

Подобно бегуну на финише, вид сапиенсов сделал ошеломляюще стремительный рывок. За десятки тысяч лет "зримой" истории численность популяции росла медленно, почти незаметно, лишь к 1840 году осилив первый миллиард. А спустя всего сто лет - второй. А через три десятка лет, в 1962 году, третий. А еще через неполных сорок лет, 12 октября 1999 года, мы гордо разменяли седьмой. Но это было простой формальностью, скорее всего запоздалой.

Процесс пошел. Темпы нарастают. Сегодня каждый час рождается в среднем 15.000 человек. Умирает - 6300. В сухом остатке - 8700. И люди вовсе не превратились в кроликов - просто мир стал чистоплотнее, лекарства - лучше, а детская смертность, некогда - основной механизм естественного отбора, резко снизилась. Даже там, где нет ни лекарств, ни гигиены. Ибо мир стал добр, и гуманитарная помощь время от времени все же доходит по назначению.

Иными словами, "идеальное" опять вмешивается в сферу "материального", чая сделать как лучше. Впрочем, данный процесс нельзя оценивать в категориях "хорошо - плохо". Он, что бы ни толковали радетели прав человека, относится не к сфере общественных отношений, но к сугубой биологии. Безусловные рефлексы по определению доминируют над условными. А коль скоро так, то и расширение нашей популяции подчинено одним и тем же неизменным законам.

"Нет исключений правилу, - писал Дарвин, - согласно которому любое живое существо естественным образом размножается такими высокими темпами, что, если его не уничтожать, вся земля за короткий срок будет покрыта потомством от одной-единственной пары". И, как позже рассчитал Уильям Гершель, если бы пять тысяч лет тому на планете обитала всего лишь одна пара, а все её последующие потомки производили только по два ребенка, то к концу ХХ века людей пришлось бы утрамбовывать в сотню слоев - по всей поверхности Земли.

Почему этого не случилось? Потому что природа (или, если угодно, Высший Разум) предусмотрительна. Многие живые твари притормаживают самовоспроизводство, когда ареал их обитания становится тесен - вплоть до того, что по достижении некоего уровня скученности начинают поедать новорожденных. Да и каноны наивных первобытных племен, не знающих иных резонов, кроме Её Величества Целесообразности, в этом смысле крайне суровы.

Так было всегда. Ныне же, буквально на наших глазах, картина меняется. Микробы и вирусы, самые надежные контролеры процесса, отступили под натиском науки, а кроме них элиминировать биологический излишек, в сущности, некому - десятки миллионов, погибающие в войнах, катастрофах и катаклизмах, явно остаются каплей в море. Похоже, ничто уже не в силах помешать человеку якобы разумному плодиться вволю - себе же на погибель.

Приплод просвещения

Люди издавна если и не знали наверняка, то, во всяком случае, ощущали: больше - не обязательно лучше. Подчас вовсе даже наоборот. В общинах Индии и Месопотамии, в городах майя и полисах Эллады время от времени сознательно принимались меры для ограничения рождений. Платон полагал пределом населения идеального города скромную цифру в 5040 жителей, превышение которой, по его мнению, грозило многими бедами. Конфуций, живший примерно в ту же эпоху, но на другом краю Ойкумены, рассуждал о необходимости регулировать численность людей во имя "естественной гармонии". А Жак-Ив Кусто, досконально знавший нашу планету и её проблемы, сделал вывод, что "рост населения - основной источник ущерба, наносимого окружающей среде".

Четче всего посмел озвучить проблему несоответствия роста ресурсов росту населения Томас Мальтус. За что и пострадал, если не лично (жизнь его, по счастью, сложилась вполне пристойно), то, во всяком случае, в плане репутации. За два с лишним века на "отвратительном", "гадком", "реакционном" мальтузианстве не потоптались разве что самые ленивые. Честного английского ученого и священника критиковали за "биологический детерминизм", доходя порой и до прямых обвинений в "человеконенавистничестве". Но ничего, кроме голых эмоций, не приводя в доказательство его неправоты.

Теоретическое наследие Мальтуса мы, сердобольные, не жалуем и сейчас. Но логически оспорить точность его выкладок непросто. Инстинкт выживания, помноженный на прогресс технологий, сделал несоответствие массы народонаселения возможностям окружающей среды вопиющим. Качество питания, потребляемого среднестатистической особью, становится все ниже, многие виды животной пищи сгинули, еще большему их количеству грозит исчезновение, и они искусственно выведены из сферы потребления. Загрязнение вод и воздуха, потепление климата - всё это и многое другое, ничуть не менее скверное, является итогом неизбежно хищнического хозяйствования бездумно самоумножающегося человечества. Количество индивидуальных жизней явно входит в противоречие не только с качеством жизни индивидуума, но и с глобальным видовым инстинктом самосохранения.

Трагизм ситуации очевиден, однако рецепты лечения - один бестолковее другого. Варианты предлагают экологи и экономисты, демографы и бюрократы, но реального воплощения ни один из них не имеет. Да и не может иметь, ибо все, будучи порождены тревогой за бытие вида, так или иначе вступают в конфликт с тем же инстинктом на уровне отдельно взятой особи, озабоченной своим индивидуальным существованием. Называя вещи своими именами, с эгоизмом - конечно, оформленным в самые что ни на есть гуманно-либеральные обертки. Более или менее имеющей право на существование признана разве что пропаганда контрацептивов, но на большую часть разбухающей популяции она не производит ни малейшего впечатления.

Вместе с тем, похоже, встревожена сама природа (Мировой Разум?). Учащаются крупные катастрофы. Возникают новые, ранее неведомые и не очень излечимые хвори. Да и резкий рост симпатий общества в целом к различным нерепродуктивным отклонениям, видимо, относится к тому же ряду. Ибо, какими бы конкретными идеями ни руководствовался отдельный индивидуум, поощряя выход гомосексуализма в активную общественную жизнь, на уровне коллективного бессознательного это, скорее всего, - еще один способ самозащиты вида от себя самого.

Пируэты в тупике

Опасность усугубляется еще и тем, что уровень доходов, как правило, обратно пропорционален количеству потомства. Это, при всей кажущейся нелогичности, биологически закономерно: повинуясь инстинкту продолжения рода, живое существо бессознательно стремится воспроизвестись "с запасом". В случае же с Homo Sapiens ситуация обостряется еще и тем, что в тех ареалах, где семейная пара понимает обреченность большей части приплода, она стремится принять меры, в надежде, что хоть кто-то да вырастет, чтобы опекать родителей в старости. Кроме того, для особи, не ощущающей себя личностью, секс и - соответственно - размножение являются единственно доступным способом самоутвердиться. Таким образом, постулат Адама Смита, еще в XVIII веке отметившего, что "бедность благоприятствует размножению", отнюдь не утратил актуальности. И, судя по всему, не утратит.

В обеспеченных же семьях и благополучных странах воспроизводство было и будет куда ниже, чем в регионах, пораженных хронической нищетой, а все государственные меры, направленные на экономическое поощрение рождаемости, не дадут желаемого результата. Ибо когда пути к самореализации открыты, у людей возникают иные заботы, интересы и пристрастия, и, как писал российский демограф Сергей Томилин, "соображения о будущем народов не властны над поведением отдельного человека, озабоченного лишь собственными удобствами".

В итоге качество и продолжительность жизни в странах, обеспечивших изобилие за счет технологий ("золотой миллиард") неуклонно растут, зато количество особей снижается. А прочие земляне размножаются все интенсивнее, стимулируя и рост нищеты, и углубление пропасти между бедностью и богатством, и, как следствие, усиление тенденции к миграции. Чем, кстати, объясняется и вспышка небывало жестоких "гражданских" (а по сути - межплеменных) войн в Азии и Африке, где речь объективно идет об истреблении "лишних ртов".

И все равно - темпы рождаемости нарастают; если в 2001 году прирост населения в мире составил (главным образом за счет африканцев и азиатов) 1,24 %процента, то уже в 2002-м эта цифра выросла почти на девять сотых процента.

Немного? Сегодня - да. И завтра тоже.

А в не столь далекой перспективе - страшно.

Впрочем, проблемы "золотого миллиарда" не легче. Он быстро "усыхает", прирастая главным образом за счет мигрантов. В США - относительно плавно, но там и вопрос "вымирания белых протестантов англосаксонского происхождения" стоит пока что не очень остро, а в Европе - почти гротескно. Вроде дебатов в ФРГ на предмет отмены закона от 1913 года, определяющего, что "немцем является тот, кто рожден от родителей-немцев". Иными словами, восемь миллионов мигрантов предполагается объявить еще и стопроцентными немцами. Не отстают от Германии и Бенилюкс, и королевства Скандинавии, и, конечно же, Франция.

Оно и понятно. Главная беда "старой Европы" - увеличение доли "людей золотого возраста" в общей массе населения по причине снижения рождаемости на фоне снижения смертности. Пенсионеров становится все больше, а работоспособных - все меньше. "Золотой миллиард" дряхлеет, обеспечивать пенсионеров сносным уровнем жизни становится все труднее, а выход ищут - и находят - в поощрении иммиграции.

Тут, однако, начинаются сложности.

Ибо ксенофобия постыдна на уровне сознания, но никак не инстинкта. И никакое сообщество, как бы оно ни деградировало, не уступит ареал обитания без борьбы. А ведь это еще не великое переселение народов. Это пока лишь так, карандашные наброски...

Правда без панталон

Да, судари мои, да. Если кого-то коробит социал-дарвинизм, виноват не я, а двойственность природы человека, который будучи животным, наделен (себе же на беду) еще и воображением, таящим смертельную опасность. Мы слишком верим в себя. А зря. Ибо каждая мнимая победа нашего разума приближает крах. Каждая чудо-пилюля и каждая дармовая лепешка играют в минус виду, в отличие от "неразумного" зверья, подчинившего свое бытие отвлеченным, нежизненным формулам. И, не желая признавать свои ошибки, во имя абстрактной любви ко всему живому, мы вскармливаем полчища саранчи - одержимо спасая от голодной смерти далеких африканских младенцев, но совершенно охладевая к объекту заботы, когда он, с нашей помощью выжив первые десять лет, берет автомат и начинает добывать пропитание доступными ему способами...

А ведь разум дан не только чтобы грезить. Думать тоже бывает полезно.

Рано или поздно - скорее всего, уже на нашем веку - остатки "золотого миллиарда" будут растоптаны. Или растворены. В лучшем случае - тихо вымрут. А плоды нашего великого, но, увы, давшего маху технологического разума достанутся прайдам, не умеющим создавать, но вполне дозревшим до уровня пользователей. И еще не доросшим до рефлексий на отвлеченные темы.

Вот эти-то дети природы, движимые инстинктом (или все тем же Высшим Разумом!), сами того не сознавая, примутся восстанавливать баланс. Полагая, что решают какие-то свои, ужасно важные проблемы. Усердно используя все прибранные к рукам полезные штучки. И вовсе не комплексуя по поводу "миллион - туда, миллион - сюда", потому что праведников все равно ждет рай, а грешников даже и не жалко. Когда же численность вида сократится, наконец, на несколько порядков, достигнув приемлемого для природы оптимума, вот тогда-то и начнется...

Нет, не новый виток развития. А окончательное и стремительное вырождение.

Ядерная зима и мутации, расплесканные миллионы литров химической и биологической дряни, обладание которой почему-то дает нам уверенность в стабильности нашего мира. Все эти страшилки, увы, давно выросли из трогательных литературных одежек.

Кто виноват, уже неважно. Важно, что делать.

Это понимают даже некоторые "третьемирские" лидеры. Скажем, Олусегун Обасанджо, президент Нигерии, не так давно открытым текстом заявил, что если Африка желает развиваться, ей необходимо "ужать" демографические процессы. Проблема, однако, в том, что реализовать контроль над рождаемостью не позволяет дремучее невежество традиционных социумов. Даже в Индии, лидеров которой никак не отнесешь к биомассе, программа добровольной стерилизации фактически провалилась. Да и в Китае, власти которого могут позволить себе многое, программа "один ребенок в одной семье" при попытке распространить её на сельскую местность тотчас дала сбой, спровоцировав к тому же обострение вооруженного конфликта в мусульманском Синцзяне.

Значит, искать выход придется нам, "золотым". Просто потому, что мы, в отличие от собратьев по виду, по крайней мере, сознаем, какие методы ни в коем случае нельзя использовать для возвращения к оптимуму. По многим причинам. Главная из которых даже не возможные угрызения совести, а практически не имеющая решения проблема утилизации отходов.

Разум, фас!

Итак. Homo, если хочет выжить, обязан вспомнить, что он все-таки Sapiens, и, отбросив эмоции, действовать в унисон природе, подчиняясь требованиям целесообразности. Ибо диалог дурака с глухим затянулся, а время работает против нас.

Необходимо, прежде всего, прекратить закачку гуманитарной милостыни в регионы, где дармовая еда все равно достается сильнейшему. Всемирная Ходынка, порождение нашего праздного ума и больной совести, не имеет ничего общего с гуманизмом, о котором громче всех кричат почему-то именно чиновники распределяющих организаций.

Во-вторых, пора приостановить великий исход третьего мира в первый. Как угодно, хоть очередями в упор, пресечь нелегальную иммиграцию, ограничить легальную и категорически запретить "легалам" селиться компактно. Ввести для "новых европейцев" строжайшие цензы на гражданские права, установив процедуры жесткого отбора кандидатов в "полноправные граждане". При этом эффективные методы следует предпочитать гуманным, ибо феномен общинного мышления лишает увещевания всякого смысла.

Наконец, в-третьих, следует наладить вывоз (не обязательно насильственный, голодные родители с удовольствием избавятся от лишних едоков за пару евро) из Азии и Африки в Европу и США детишек "не выше тележной оси" - скажем, до трех лет. "Дома" они все равно обречены, а на "чужбине", должным образом воспитанные, вполне могут стать нормальными членами нашего сообщества - немцами, французами, израильтянами или шведами - вне зависимости от цвета кожи и разреза глаз. Согласитесь, даже не говоря об одновременном (и бескровном!) сокращении числа потенциальных убийц и пополнении дряхлеющего Запада генетически здоровым материалом, это будет еще и в высшей степени благородно. Сиюминутные же потребности "золотого миллиарда" в рабочей силе и свежей крови куда безопаснее удовлетворять за счет массы готовых к ассимиляции и не агрессивных уроженцев "идеологически близкой" Восточной Европы.

А начинать, как водится, следует с себя. Необходимо разогнать свору высокооплачиваемых сотрудников гуманитарных миссий, дать по рукам работодателям, предпочитающим дешевой рабочей силе очень дешевую, и забить кляпом рты профессиональным говорунам, бойкостью языка обеспечивающим себе отнюдь не среднее качество жизни.

Может быть, еще успеем.

Опубликовано в газете "Вести"

< < К списку статей < < > > К следующей статье > >