Лев Вершинин

Агония

	«Чего расселся, идиот, глаза навыкат?.. Россия дальше не идет! Прошу на выход!»
	Евгений Лукин

Надеюсь, дорогие читатели, вам не довелось и никогда не доведется узнать, что ощущаешь, получив через дверь пулю в грудь. Мне это, к сожалению, известно, и, скажу честно, ощущение не из приятных. Но, с другой стороны, я-то хоть жив. А вот Николаю Гиренко, правозащитнику из Града Петрова, не повезло. И по-крупному – ужаль хоть на миллиметр вбок, вполне б мог выжить, и по мелочи – эхо выстрела, просто обязанное поставить прессу на уши (не каждый все-таки день убивают прямо на дому ведущих специалистов по борьбе с нацизмом), заглохло в грохоте канонады на Северном Кавказе. Даже потом, постфактум, ни один российский телеканал и практически ни одна газета, кроме балансирующей на краю «Новой», не решились выдать на-гора хоть сколько-то разумный анализ. На трагедию в Питере, как и на побоище в Назрани словно бы набросили вуаль. Было и сплыло. И молчок. Впрочем, в какой-то степени понимая тамошних коллег (сказав «а», им неизбежно придется произнести и следующую букву, а это в нынешних условиях может быть весьма чревато), постараюсь им помочь. Итак, «б»…

От Советского Информбюро

22 июня, ровно в четыре часа, в образцово мирной Ингушетии случилась беда. Какие-то непонятные мужики в камуфляже и при оружии, материализовавшись словно бы из пустоты, захватили федеральные блокпосты, обстреляли из гранатометов МВД республики, обчистили его склады, атаковали казармы погранотряда, разрушили здания ОМОНа и отделений милиции, убили почти 100 человек (в основном «оперов» и прокуроров; прочих, даже в форме, демонстративно щадили), ранили вдвое больше, загрузили несколько грузовиков трофейным оружием – и растаяли в предутренней дымке. С минимальными (всего два человека) потерями. Предоставив властям смешить мир баснями о том, что «боевики частью разгромлены, частью разбежались, а частью вытеснены на открытую местность, где ныне подвергаются уничтожению».

Кто напал, пока неясно. Официальная версия (чеченские экстремисты!) на сей раз, как ни странно, звучит правдоподобно, поскольку всего за три дня до событий Масхадов заявил, что отдал своим бойцам приказ контратаковать и перенести войну за пределы Чечни, а Басаев предупредил о серии предстоящих «военно-политических» операций. Эта информация, правда, была надменно проигнорирована, как не укладывающаяся в концепцию «окончательной победы», но свидетельствует сие лишь о дурости российского начальства. Однако очевидцы утверждают, что чеченская речь на улицах почти не звучала; боевики говорили в основном по-ингушски. А по данным ФСБ там были еще и «турки, алжирцы, палестинцы и другие». Словом, весь этнический букет Северного Кавказа плюс воины-интернационалисты. По официальным данным, человек двести-триста, а если не для протокола, то, возможно, до полутора тысяч.

Нельзя, конечно, исключать, что последняя цифра крепко завышена с целью хоть как-то оправдать позорный разгром, но все же второй вариант кажется более вероятным. Ибо, кроме «гостей республики», мелкими группами синхронно атаковавших десятки объектов, по улицам бродили многочисленные боевики в шапках-невидимках» и маскировочных халатах. Останавливали прохожих, проверяли документы, кого-то отпускали, а сотрудников силовых структур расстреливали на месте. Патрули были выставлены и на дорогах; там досматривали машины, также отпуская всех, кроме «полицаев». Но ведь кто-то еще сортировал трофеи на захваченных складах, кто-то загружал орудие и боеприпасы в грузовики, кто-то стоял на стрёме. И все это делалось четко, быстро, уверенно, несмотря на грохот боя поблизости. А отсюда следует: у пришлых боевиков было очень много помощников. Ибо, будь в распоряжении Басаева полторы тысячи профессионалов, он, несомненно, устроил бы фейерверк куда круче. Вплоть до массового захвата заложников. А коль скоро такого не случилось, значит, «ночные джигиты» в основном были не наемниками, пришедшими из Чечни, а как раз местными жителями, вовсе не заинтересованными в том, чтобы пострадал кто-то, кроме заранее приговоренных коллаборационистов. В пользу такого вывода говорит и экипировка инсургентов. Какому-нибудь арабу-наемнику или чеченцу, от роду в Назрани не бывавшему, маскировочная атрибутика совершенно не нужна, зато законопослушному ингушу, которому после бессонной ночи еще и на работу надо, шапка и халат весьма полезны. Да и отряд в две-три сотни чужаков если теоретически и мог скрытно просочиться в не чаявшую беды республику, то столь надежно раствориться в ночи «после того» – никак. Обязательно были бы арьергардные бои, перестрелки, пленные. И совсем иное дело, если основную массу составляли «кроты» из числа ингушей. Уж им-то ничего не стоило в «час Х» собраться у намеченных для штурма зданий, а после выполнения задания разойтись по домам. В приятном осознании, что особо лютовать в поисках местные власти, скорее всего, побоя ся, а отыграются на обитателях лагерей чеченских беженцев, которые ингушам все равно давно уже надоели.

Это идут барбудос

Если все это так, остается признать: в Ингушетии действует подполье. Опирающаяся на массовую поддержку – недаром же атакующие располагали детальной информацией о слабых местах военных объектов (а кроме того, в республике-крошке, где всем всё про всех известно, никто не стал предупреждать ни власти, ни намеченных к отстрелу чиновников), прекрасно законспирированная сеть ячеек, готовых в любой момент «проснуться» и поддержать «горных братьев». Не столько даже сражаясь, сколько «создавая фон» и «зачищая» коллаборационистов.

На таком фоне бодрые тексты официальных лиц, насчет ситуации, которая, дескать, «под контролем», смотрелись уже попросту неприлично. Шутом гороховым выглядел глава чеченского МВД, угрожавший «работать жестко», сборищем убогих - думные дьяки, хором певшие о «федеральных силах, способных навести порядок». О министре обороны Сергее Иванове, лице, особо приближенном к телу, заверявшем: «В этом регионе у нас достаточно сил и средств, чтобы пресечь подобного рода вылазки», умолчу из вежливости. Увы, никто из шавок, недавно еще считавшихся сторожевыми псами «четвертой власти», не посмел поинтересоваться, где, собственно, были эти самые силы и средства, когда горстка отморозков, явившись непонятно как и откуда, четыре часа фактически контролировала республику. Или хотя бы уточнить, почему не были приняты хоть какие-то меры, если, как сказал Сергей Коряков, шеф ингушской УФСБ, об атаке боевиков все знали заранее. И уж вовсе жалко было смотреть на еще одного, хотя и отставной, чекиста – Мурата Зязикова, президента Ингушетии, лепетавшего, что коллега как бы не совсем прав и лично он ничего не знал.

Впрочем, куда важнее другое. Анализируя причины и возможные следствия трагической ночи, должно вспомнить некое, еще Лермонтовым и Толстым отмеченное и поныне актуальное свойство национального характера аборигенов Северного Кавказа. Сильных они боятся. И уважают. Слабых презирают. Поэтому рыхлое безволие ельцинского режима спровоцировало перерождение дудаевской авантюры в полноценную войну, а, с другой стороны, умело предъявленная командой Путина беспощадность (неотъемлемый в понимании этносов, стоящих на определенном уровне развития, признак силы) способствовала расколу в ранее монолитном стане борцов за «свободную Ичкерию». В какой-то момент, повинуясь коллективному инстинкту самосохранения, большая часть «имамов» и «амиров» предпочла поехать за ярлыком на власть в Москву, доказавшую, что её оскал куда страшнее оскала ичкерийского волка.

Парадоксально, но именно страх сверху донизу – вожаки боятся Кремля, а чернь боится вожаков – стал гарантией постепенного успокоения. Тысячные шайки распались, в горах остались разве что несколько сот «непримиримых», включая арабов. Все пошло на лад. И вдруг рухнуло. Потому что если ночью какие-то джигиты, не исподтишка, а вполне открыто, начинают отстрел государевых абреков и кунаков, а Москва неспособна защитить своих протеже, значит, Москва слаба, сколько бы солдат ни нагнала она в мятежный край. Силой же – то есть реальной властью - является тот самый «ночной джигит». Так что отныне кремлевские указы будут иметь силу лишь в той мере, в какой настоящий хозяин позволит их выполнять. А кто этого не понял, может заранее заказывать муллу на собственные похороны.

События 22 июня полностью смешали уже ставший привычным расклад. Если раньше тому же Басаеву для взятия Буденновска нужно было тащить за собой целую армию с солидным обозом, покупая постовых едва ли не на каждом километре с немалым риском нарваться на идеалиста, то теперь ему это ни к чему. Достаточно просто прийти в намеченный город, заранее сообщив «кротам» время мобилизации. Соберутся же они, как показала Ингушетия, и сами. А из этого следует, что речь идет уже не о «борьбе с кучкой сепаратистов», а о реальной гражданской войне. Причем вовсе не факт, что только на Северном Кавказе.

Раскаты близкого грома

Николай Михайлович Гиренко, этнограф-африканист из Питера, был, бесспорно, достойным человеком. И, несомненно, бесстрашным. На вопрос «Возможен ли фашизм в России?» он еще в золотые годы перестройки не просто ответил «Да!», но и встал на пути зверя из бездны. Создал группу экспертов, выступавших в судах по делам российских наци. Написал брошюру «Методики расследования уголовных преступлений на почве межнациональной вражды и ненависти», лишив снисходительную Фемиду оправдывать гитлерят на том основании, что, дескать, невозможно определить, где разжигание национальной розни, а где просто хулиганство. Больше специалистов такого уровня в России практически не было. Неудивительно, что многие злились. В последние два года ученому постоянно угрожали по телефону; в ноябре прошлого года разгромили офис, оставив записку: «Это вам предупреждение, теперь придем убивать!!!».

И пришли. Рано, чтобы наверняка застать. Вроде бы двое, оба щуплые, без шика одетые, коротко стриженые подростки. Позвонили. Вежливо попросили позвать дочь позвать отца. А когда тот подошел, выстрелили. На голос. Не дождавшись, пока откроют. Видимо, не зная, что убить через дверь – свидетельствую, исходя из личного опыта - совсем не просто, и палить, если уж нет иного варианта, следует в глазок. Но никак не в доску. Так что, может быть, хотели не убить, а припугнуть. Тем более, и ствол был специфический, не «убойный»; ни один мало-мальски сведущий профи не пойдет на дело с обрезом, сработанным из плохо вычищенной винтовки военных времен. Однако, как бы то ни было, Николай Гиренко мертв: дура-пуля, вернее, просто кусок свинца, войдя в плечо, расплющилась и задела ключичную артерию.

Кто стрелял, пока неизвестно. Есть основания думать, что ниточка тянется в Новгород Великий, где погибший недавно участвовал в громком процессе против Павла Иванова, издателя фашистской газеты «Русское вече». В начале июля ему предстояло выступать свидетелем обвинения в еще одном суде, по делу местного отделения РНЕ, и всего за неделю до роковых выстрелов некие анонимы посулили, что из Новгорода он живым не вернется. Так что «следаки» из города на Волхове не исключают причастности к трагедии своих «подопечных». Тем паче что именно в тех краях, где некогда геройски полегла 2-я ударная армия, вовсю процветает «черная археология», добыть ржавый винтарь вроде того, из которого убивали Николая Михайловича, знающему человеку труда не составит. Хотя, возможно, убивали и не земляки Садко. А другие бритоголовые. Например, из группы «Мертвая голова». Или «Шульц-88» (88 — зашифрованное «НН» - «Хайль Гитлер»). Или еще кто-то того же разбора. Во всяком случае, как только об убийстве стало известно, на сайте некоей «Русской республики» появилось «чрезвычайное сообщение». Дескать, «согласно указу № 9 Верховного правителя» приведен в исполнение «приговор Трибунала по фактам геноцида русского народа». А вскоре и сам «Верховный», щуплый человечек среднего возраста, с видимым удовольствием позируя перед телекамерами, «принимал на себя ответственность» и заверял корреспондентов, что-де преследований не боится, ибо «на нашей стороне и силовики, и политики, и депутаты».

Парень, надо полагать, врал. Был бы причастен, молчал бы в тряпочку. Но сам факт игры с огнем (ведь чем черт не шутит, вполне ж могут взять за жабры, чтобы «закрыть» громкое дело!) очень показателен. Уродец сознательно рискует, в очевидной надежде состричь с трагедии купоны. И вовсе не исключено, что сострижет. Ибо пар неонацизма в России давно уже уходит не только в свисток. Лишь в прошлом году избиты сотни и убиты десятки «инородцев», в том числе и малые дети, и дипломаты «неправильного» цвета кожи. Но дела, возбуждаемые по этим фактам, в абсолютном большинстве безнадежно зависают. Либо – в редчайших случаях, когда все же доходят до суда – квалифицируются как «хулиганство». Что, судя по всему, станет основной версией прокуратуры и в случае с Гиренко.

Цинноберы в Веймаре

То, что «ингушский блицкриг» - личное, предельно внятное и уже не первое послание Владимиру Путину, сомнению не подлежит. И 22 июня, и 9 мая, когда прямо с парада улетел в объятия гурий Ахмад Кадыров, символ «мира в Чечне», - слишком знаковые для российской истории даты. Молчанием не отделаться, это ясно. Но и отвечать нынешнему хозяину Кремля, судя по всему, нечем. Гнать в мятежные предгорья очередные стада неуклюжей техники и новые табуны наспех стриженных, насмерть перепуганных пацанов – бессмысленно; чем гуще трава, тем легче её будет косить профессионалам. Бросить все и уйти – тоже не вариант. Бобик сдох; у тех, кто возьмет рухнувшую власть, свои планы на будущее, свои долги и счеты с «Русней», и уход (вернее, называя вещи своими именами, бегство) станет лишь прологом к настоящей войне, уже по всей территории Федерации. Радикальное решение тоже невозможно: выселять «лишние» народы некуда, а вырезать под корень вряд ли возможно, ибо сталинские методы применимы лишь при наличии сталинских средств.

Похоже, нынешний режим исчерпал себя. Суровый бонапартизм на поверку оказался угаром Директории. Рудиментным хвостом ельцинского бардака. По сути, телевизионным проектом, вне которого лишь бессилие. Полное и абсолютное. За версту пахнущее букетом «веймарских» комплексов. Ибо сильный и динамичный лидер, готовый и способный восстановить порядок, как выяснилось, не отбрасывает тени. Даже той, что падала от освещенного софитами Крошки Цахеса в позволивших себе угадать лишнее и потому почивших «Куклах» Шендеровича. И выходит, что Россия, согласившись платить любую цену за обновление, в очередной раз не проверила качество товара. Последние остатки свободы удушены, первые ростки уродливого, но все же либерализма посажены и выйдут не скоро, немногие относительно идейные демократы перебиты. Разумеется, не властью, но избирательность «обычных бандитов» внушает священный трепет. И все это, оказывается, вовсе не во имя чего-то великого, ради чего и не такое вытерпеть можно, а всего лишь – вне зависимости от намерений царя-батюшки - в рамках отъема уделов у бояр в пользу опричников. С милостынькой тем, кто на паперти, - гарантированной, впрочем, лишь до тех пор, пока держатся цены на нефть и газ.

Под грохот фанфар с экрана страна теряет остатки влияния на мировой арене. Сдает позиции оптом. Что и понятно. Сырьевой придаток не может быть самостоятельным игроком. Уже не то что Белый дом или Брюссель, но и забавные фигурки типа юного грузинского президента берут себе право порыкивать на Кремль, не опасаясь последствий. А осенью, потеряв (а ведь скорее всего потеряет!) еще и Украину, бывшая сверхдержава окончательно уползет на задворки мировой политики. И, что интересно, не «верхи», упивающиеся мнимым величием, а «низы» понимают, откуда и куда дует ветер. Ощущают инстинктивно, великим «коллективным бессознательным», в отличие от всяких павловских и белковских не ошибающимся никогда.

Вот потому-то эхо выстрела в Питере грохочет куда гулче отзвуков из Назрани, а смешное чмо, именующее себя «Верховным правителем» пока еще виртуальной Русской республики, не столь уж блефует. Ибо море, окружающее острова-мегаполисы, понемногу обретает коричневый окрас. Это понятно всем. Вплоть до офицерского состава, судя по некоторым данным, исподволь поощряющего команду к бунту и смене капитана, дабы под шумок взять под уздцы это самое «бессознательное» - уже не амбиций для, а чтобы уцелеть. И если федеральная программа «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе», утвержденная президентом, зарублена в правительстве, как «ненужная», значит, тенденция определилась, и «нужным» признано то, против чего она была направлена.

Все к лучшему

Грядущее предсказуемо. Истерика привычно ищущих крайнего масс и суета «элит», стремящихся любой ценой не угодить на фонарь, - симптомы настолько знакомые, что диагноз очевиден. Последняя ставка, на «национальные интересы», в конкретных условиях неизбежно обернется лозунгом «Россия для русских». И, как следствие, священной войной с басурманами, сперва понаехавшими из-за тридевяти земель, а затем и своими, родимыми, из взявших себе чересчур много воли «инородческих» автономий. Причем абсолютно соборным путем, по воле и под аплодисменты православного люда. Это, собственно, уже происходит; без лишней помпы – в порядке укрупнения - упразднены несколько национальных округов. Населенных, правда, коми, ненцами и прочей беззащитной мелюзгой, но лиха беда, как известно, начало, а всякую мордву-татарву и прочую чудь белоглазую, утратившую в годы Смуты чувство реальности, новая, обритая наголо Россия усмирит без проблем. По-свойски. Еще до того, как примется за «восстановление исторической справедливости» в глобальных масштабах. А когда дым и пепел над одной седьмой частью суши рассеются, несколько русских государств, кое-как дезактивировав местность, под участливым присмотром уполномоченных держав начнут в очередной раз учиться жить по-человечески. Проблему же великого множества мелких и злобных эмиратов, как и непростой вопрос о разделе пустующей жилплощади, держателям мандата придется обсуждать с дальновидными и терпеливыми людьми из Пекина.

Опубликовано в газете "Вести"

< < К списку статей < < Обсуждение > > К следующей статье > >